9 сентября 1999 г - ФСБ и ГРУ взорвали дома в Москве

Перевод 1 статьи Independent, 2000 г. + 3 статьи «Новой газеты», опубликованных в 2004 г., через 5 лет после трагедии.

Irine Kuklina

Sep 09, 2024

Фото вверху слева - дом на улице Гурьянова в Москве, фото слева внизу - дом на Каширском шоссе в Москве, фото справа - взрыв в Волгодонске

WHO CREATED putin? ENG / ITA / RUS: Who helped, lobbied, collaborated, still helping, still collaborating and still sponsoring chekist regime?
Russian Opposition: Who, What and How ENG/ ITA/ RUS: The History of Protests, Soviet Dissidents and Opposition Leaders.
Russian Government vs. Russian people ENG/ ITA/ RUS
KGBistan: Who, What and How ENG/ ITA/ RUS
Why did the Liberal Democratic West choose putin? Transnational mafia of ruling elites and project "putinism" ENG/ ITA/ RUS: How the Western establishment raised the chekist junta, enriched itself with stolen resources
How the whole world and even Ukraine repeats KGB propaganda ENG / ITA / RUS

Leggere in italiano: 9 settembre 1999 - FSB e GRU hanno iniziato fare esplodere le case a Mosca

Read in English: September 9, 1999 - FSB & GRU exploded houses in Moscow

I Intro

II Статья Independent, Patrick Cockburn, 29.01.2000 - Россия «планировала чеченскую войну до бомбардировок»

III Статья Новая Газета, Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, 15.01.2004 - ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ - НАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС УЗНАТЬ ПРАВДУ - Ответы на вопросы: кандидата в президенты Ирина Хакамада, кандидата в президенты Иван Рыбкин, кандидата в президенты Николая Харитонова

IV Статья Новая Газета, Орхан ДЖЕМАЛЬ, 29.01.2004 - ГОСТАЙНУ НЕ ВЫДАЛ

V Статья Новая Газета, Анна КОГАН, Игорь КОВАЛЕВСКИЙ, 15.07.2004 - НАКРЫТЫЕ ВЗРЫВНОЙ ВОЛНОЙ

I INTRO

4 сентября 1999 г.
Взрыв дома на улице Леваневского в Буйнакске - 64 человека убиты, 146 ранены
9 сентября 1999 г. взрыв дома на улице Гурьянова в Москве - 100 человек погибли, 690 получили ранения или психологические травмы
13 сентября 1999 г. Каширское шоссе в Москве: 124 человека погибли, 7 ранены
16 сентября 1999 г. Улица Энтузиастов, город Волгодонск Ростовской области - 19 человек погибли - 89 ранены
[к сожалению, количество раненых и погибших варьируется от статьи к статье]

Общественную комиссию по расследованию взрывов возглавлял депутат Госдумы, один из лидеров партии "Либеральная Россия" Сергей Юшенков. К годовщине его убийства я написалa статью, где среди воспоминаний, высказанных его друзьями, а также его презентации в Институте Джона Кеннана, Вашингтон, “17 апреля 2003 года был убит Сергей Юшенков” - 17 aprile 2003 era ucciso Sergey Yushenkov, есть ссылка на документальный фильм французских продюсеров Жана-Шарля Денио и Чарльзa Газель.

В следующих статьях упоминаются А. Волошин, Сергей Ковалев, Юлий Рыбаков, Александр Подрабинек. Они упоминаются и в других переводах, список находится в конце страницы.

Полный перевод текста:
Russia 'planned Chechen war before bombings'
| Patrick Cockburn in Moscow | Independent | 29.01.2000 |
Архивная ссылка: https://www.independent.co.uk/news/world/europe/russia-planned-chechen-war-before-bombings-727324.html

Россия «планировала чеченскую войну до бомбардировок»

Бывший премьер-министр рассказал, что вторжение в республику готовилось за несколько месяцев до терактов

Высокопоставленный российский лидер заявил, что Россия разработала планы вторжения в Чечню за шесть месяцев до бомбардировки гражданских объектов в России и нападения Чечни на Дагестан, которые были официальным предлогом для начала войны.

Его рассказ полностью противоречит официальной российской версии начала войны, которая утверждает, что Россия вторглась в Чечню только в результате «террористических» атак в августе и сентябре прошлого года. Сергей Степашин, министр внутренних дел и премьер-министр России большую часть прошлого года, заявил, что план отправки российской армии в Чечню «был разработан в марте». Он говорит, что он сыграл центральную роль в организации военного наращивания перед вторжением, которое «должно было произойти, даже если бы не было взрывов в Москве». В недавних интервью ежедневной «Независимой газете» и агентству «Интерфакс» г-н Степашин говорит, что еще в марте прошлого года Россия намеревалась вторгнуться в Чечню до реки Терек к северу от Грозного, столицы Чечни, в августе или сентябре. Фактически российская армия вошла в Чечню 1 октября.

Господин Степашин, министр внутренних дел до мая, а затем премьер-министр до августа, был в центре принятия решений в России на обеих должностях. Он говорит, что внутренний кабинет провел закрытое совещание с армией и начальниками служб безопасности в марте, чтобы обсудить операцию против Чечни. Откровение господина Степашина о том, что Россия планировала начать войну задолго до того, как она ранее признала это, подтверждает утверждения в российской прессе о том, что вторжение в Дагестан в августе и взрывы в сентябре были организованы Москвой, чтобы оправдать ее вторжение в Чечню. Борис Кагарлицкий, член Института сравнительной политологии Российской академии наук, пишущий в еженедельной «Новой газете», говорит, что взрывы в Москве и других местах были организованы ГРУ (российская военная разведка). Он говорит, что они использовали членов группы, контролируемой Ширвани Басаевым, братом чеченского полевого командира Шамиля Басаева, для установки бомб. В сентябре в Буйскаске, Москве и Волгодонске погибло 300 человек.

Г-н Кагарлицкий, который, согласно внутренним свидетельствам в статье, опирается на источник, хорошо знакомый с ГРУ, говорит, что вторжение в Дагестан самого Шамиля Басаева в августе было заранее согласовано с высокопоставленным кремлевским лидером на встрече во Франции в июле. Он говорит, что мотивом для начала войны была необходимость политического руководства в Кремле контролировать преемственность президента Бориса Ельцина. К лету прошлого года г-н Ельцин, через год после своей отставки с поста президента, был крайне непопулярен. Его семья и соратники опасались за свою свободу и свое состояние, если в июне будет избран президент, враждебный их интересам.

В незамеченной статье в шведской ежедневной газете Svenska Dagbladet от 6 июня прошлого года московский корреспондент газеты Ян Бломгрен написал, что одним из вариантов, рассматриваемых Кремлем и его соратниками, были «террористические взрывы в Москве, в которых можно было бы обвинить чеченцев». Это было за четыре месяца до первой бомбы. Г-н Бломгрен сказал Independent, что его источники, которых он не может назвать, были знакомы с дискуссиями внутри политической элиты. Месяц спустя, пишет г-н Кагарлицкий, на юге Франции состоялась встреча, в которой приняли участие Александр Волошин, глава администрации президента, Шамиль Басаев, чеченский полевой командир, и Антон Суриков, бывший сотрудник армейских спецслужб.

У обеих сторон были общие интересы. Политическое положение г-на Басаева в Чечне пошло на спад и могло быть восстановлено небольшой войной. Кремлю также был нужен внешний враг. По словам г-на Кагарлицкого, они договорились, что г-н Басаев начнет военную операцию в Дагестане, а Россия ответит вторжением в северную Чечню до реки Терек. Все участники встречи отрицали, что это имело место. События теперь развивались быстро. 8 августа силы г-на Басаева вторглись в Дагестан к востоку от Чечни. 9 августа Владимир Путин сменил г-на Степашина на посту премьер-министра. В Дагестане вторжение пошло не так, как планировалось. Силы г-на Басаева были отбиты, но, по данным российского журнала Profile, фактически были сопровождены обратно к чеченской границе двумя российскими вертолетами.

Сотрудничество между г-ном Басаевым и российской армией не так удивительно, как кажется. В 1992-93 годах он, как широко распространено мнение, получал помощь от ГРУ, когда он и его брат Ширвани воевали в Абхазии, отколовшейся части Грузии. Россия не хотела открыто действовать против Грузии, но тайно поддерживала батальон добровольцев во главе с г-ном Басаевым. Сейчас утверждается, что сотрудничество между ГРУ и Ширвани Басаевым зашло дальше. Вторжение в Дагестан могло вызвать возмущение в России, но этого было недостаточно, чтобы мобилизовать российское общественное мнение. Это произошло только тогда, когда в сентябре в России взорвались четыре мощные бомбы. Первая, в военном жилом комплексе в Буйнакске в Дагестане, взорвалась 4 сентября, убив 83 человека. Следующие две были нацелены на обычных российских мирных жителей. 8 и 13 сентября взрывы разрушили два рабочих многоквартирных дома на юге Москвы, в результате чего погибли 228 мужчин, женщин и детей. Три дня спустя в Волгодонске взорвался грузовик.

Именно волна гнева и ненависти среди россиян против чеченцев, которых повсеместно обвиняли в нападениях, дала г-ну Путину необходимую ему поддержку для вторжения в Чечню. Неизвестная фигура на момент назначения, с поддержкой всего 2 процентов в опросах, он вскоре стал ведущим кандидатом на победу на президентских выборах. В декабре г-н Ельцин смог уйти в отставку более изящно, чем это казалось возможным шесть месяцев назад, и г-н Путин стал исполняющим обязанности президента. Г-н Кагарлицкий теперь утверждает, что за взрывом стояло само ГРУ. Он говорит, что оно использовало Ширвани Басаева для его осуществления, «потому что им было легче управлять», чем его братом. Также, похоже, что он сам и его люди не знали точно, почему они были завербованы ГРУ для специальной миссии

Текст:
ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ - НАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС УЗНАТЬ ПРАВДУ
| Публикацию подготовила Анна ПОЛИТКОВСКАЯ | Новая Газета | 15.01.2004 |
Архивная ссылка: http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/02n/n02n-s13.shtml

ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ - НАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС УЗНАТЬ ПРАВДУ

Жертвы терактов написали письмо кандидатам в президенты. Кандидаты начали отвечать им через нашу газету

На этой неделе в Москве было распространено обращение жертв терактов в России к кандидатам в президенты. Вот главные цитаты из него:

“Мы потеряли близких при взрывах жилых домов в 1999 г. и при захвате театра на Дубровке в 2002 г... Мы тщетно пытались получить от власти вразумительные объяснения. Нынешний президент РФ был обязан нам не просто по должности и по совести - ведь гибель наших близких имеет прямое отношение к его политической карьере и его решениям. Для нас эти выборы - возможно, последний шанс добиться правды. Мы призываем претендентов на пост президента поднять эти вопросы в ходе предвыборной кампании, мы хотели бы услышать, как каждый из вас поступит в случае избрания, будет ли назначено реальное независимое и непредвзятое расследование или заговор молчания вокруг гибели наших близких продолжится и впредь...”

Предыстория этого письма такова: оно пришло в Россию из-за океана. Его написали в Калифорнии, где живет Любовь Бурбан, мать Григория Бурбана, гражданина Украины, погибшего на Дубровке. Кроме нее, под обращением подписи: во-первых, Светланы Губаревой, гражданки Казахстана, чья дочка Саша и жених Сэнди Букер, американский гражданин, погибли на Норд-Осте, а сама Светлана в конце 2003 года давала официальные показания в ФБР, проводящем собственное расследование трагического захвата заложников в Москве в октябре 2002 г. (у них так полагается, когда гибнут американские граждане). Во-вторых, сестер Алены и Татьяны Морозовых (сейчас также живут в США), потерявших мать во время взрыва дома на улице Гурьянова. И Павла Финогенова, москвича, чей брат погиб на Дубровке.

12 января обращение к кандидатам в президенты РФ поддержали и остальные нордостовцы - бывшие заложники и семьи погибших, несколько месяцев назад создавшие общественную региональную организацию по защите пострадавших от терактов.

Основная часть письма - вопросы, на которые предложено ответить кандидатам.

Вопросы к кандидатам в президенты

По взрывам домов:

Почему власть воспрепятствовала расследованию событий в Рязани, где сотрудники ФСБ были уличены в подготовке взрыва жилого дома?
Почему спикер Госдумы Геннадий Селезнев объявил о взрыве жилого дома в Волгодонске за три дня до того, как он произошел?
Почему не расследовано обнаружение гексогена в мешках с надписью “Сахар” на военной базе в Рязани осенью 1999 г.?
Почему под давлением ФСБ закрыто следствие о передаче гексогена с военных складов в подставные фирмы через НИИ Росконверсвзрывцентр?
Почему арестован адвокат Трепашкин, установивший личность агента ФСБ, арендовавшего помещение для закладки бомбы в доме на ул. Гурьянова?

По Дубровке:

Почему решение о начале штурма с применением газа было принято, когда наметились реальные возможности освобождения заложников?
Знали ли власти о том, что взрыва не будет, применив медленно действующее средство, что давало возможность привести в действие взрывные устройства?
Почему все террористы, в том числе находящиеся в беспомощном состоянии, были уничтожены, а не арестованы для проведения расследования?
Почему власти скрыли существование участвовавшего в захвате театра Теркибаева, и после того как его имя стало известно, он погиб в автокатастрофе?
Почему при проведении спецоперации не было организовано оказание доврачебной помощи заложникам, что привело к гибели 130 человек?

Кандидат в президенты И. ХАКАМАДА:

“Мне приказывали не вмешиваться в историю Норд-Оста. Сейчас о многом говорю впервые...”

       Я не изучала взрывов в Москве и Волгодонске и поэтому отвечу только на вопросы, касающиеся событий на Дубровке:
       - Решение о начале штурма принималось на третий день захвата, а я была внутри здания в первый и отвечаю за то, что происходило тогда. Мое впечатление: в первый день путем переговоров освободить заложников было возможно. Штурм же, думаю, был необходим как орудие демонстрации силы, а жизни людей отошли на задний план.
       - Для меня по-прежнему загадка: как можно точечно уничтожить всех террористов, которые находились в разных частях здания и зала? И почему в результате газовой атаки погибли все бандиты, а находившиеся рядом с ними люди и погибли, и выжили?
       - У меня подозрение, что в качестве живых свидетелей того, что террористы могли отпустить заложников и потом выступить в открытом суде, никто из них нужен не был. Подчеркиваю, это подозрение, потому что есть презумпция невиновности.
       - Известно, что мы организовали свое собственное расследование в СПС, в результате которого пришли к выводу, что этап спасения не был организован вообще. Все происходило совершенно стихийно, творился просто бардак. Главной была военная часть операции, а за гражданскую даже никто не был назначен ответственным.

Также от себя добавлю, что после трагедии на Дубровке господин Путин ввел в заблуждение весь мир. Отвечая на вопрос журналиста газеты “Вашингтон пост”, он сказал: “Эти люди погибли не в результате действия газа, потому что газ не был вредным. Он был безвредным. И мы можем сказать, что во время операции не пострадал ни один заложник”.

Широко известно, что в тот момент, когда президент Путин и его окружение тряслись в Кремле от страха не за жизни людей, а из-за боязни потерять власть, несколько человек отважились во имя спасения заложников пойти добровольно к террористам и попытаться высвободить хотя бы детей. Я благодарю Бога, что мне, матери двоих детей, женщине, достало мужества и воли пойти на переговоры с террористами. Раньше я не предавала гласности многое из того, что увидела в Театральном центре, и тем более, как президент и члены его администрации отнеслись к моей попытке спасти людей. Я не говорила об этом раньше, потому что заблуждалась, думая, что президент Путин в конце концов поможет установить правду и раскается за свой приказ использовать смертоносный газ. Но Путин молчит и ничего не отвечает людям, потерявшим родных. Президент сделал свой выбор ≈ скрыть правду. Я тоже сделала выбор - рассказать правду. В результате моих переговоров с террористами в Театральном центре 23 октября 2002 года и последующих событий я пришла к убеждению, что террористы не планировали взрывать Театральный центр, а власть не была заинтересована в спасении всех заложников.

Главные события произошли, когда я вернулась после переговоров с террористами. Глава администрации президента А. Волошин угрожал мне и приказал не вмешиваться в эту историю.

Оценивая происшедшее, я прихожу к неизбежному выводу: этот теракт помог подстегнуть античеченскую истерию, продолжить войну в Чечне и удержать высокий рейтинг президенту.

Я убеждена, что действия Путина по сокрытию правды - по сути государственное преступление. Обещаю, что, когда я стану президентом, граждане России узнают правду о взрывах домов, о трагедии в Театральном центре и о многих других преступлениях власти.

В последнее время многие мои друзья стали меня отговаривать идти на президентские выборы. Публично они заявляют, что я чуть ли не предаю интересы демократов, которые призывают бойкотировать выборы. А в приватных беседах они говорят, что меня просто убьют, если я буду говорить правду.

Я не боюсь террористов от власти. И обращаюсь ко всем: не бойтесь и вы. Наши дети должны вырасти свободными людьми.

Кандидат в президенты И. РЫБКИН:

Погибший в автокатастрофе Теркибаев хвастался, что увел боевиков из Госдумы на Дубровку.

       Прежде всего хотел бы сказать, что конечно же и взрывы домов, и события на Дубровке - следствие второй чеченской войны. Президент Путин на гребне этой войны влетел в Кремль, пообещав, что наведет порядок, но сделать этого не смог. В результате погибли тысячи. Гибнут люди в терактах. Везде. Виноваты в этом Путин и ближайшее его окружение. Много совершенно непонятного и неясного во всех этих трагедиях до сих пор. А значит, нужен серьезный гражданский контроль над деятельностью силовиков. Необходима гражданская комиссия по расследованию всех терактов и взрывов. Во главе комиссии следует поставить людей, известных всей стране своей честностью, порядочностью. Сергей Ковалев, Юлий Рыбаков - вот кто мог бы возглавить такую комиссию. В ней должна быть представлена как парламентская, так и внепарламентская оппозиция, а также независимые эксперты.

       По взрывам домов:
       - Думаю, имело место преступление спецслужб перед законом. Даже если пойти по пути, что в Рязани были учения, то и в этом случае были нарушены все формальные правила и инструкции.
       - Почему Селезнев знал? Это само по себе не странное, а страшное событие. Объявив об этом, он должен быть под следствием и сказать, откуда к нему поступила информация, чтобы стали ясны и заказчики, и исполнители.
      - Что касается “сахара”, то это называется сокрытием следов преступления.
       - Следствие о передаче гексогена с военных складов закрыто незаконно, и после того как начнет работать независимая комиссия, оно должно раскрыть истинную картину.
       - Считаю, полковнику Трепашкину хотят попросту заткнуть рот, запугать, вселить страх, как это и насаждается сейчас по всей России. Подходы, выучку, которую получают силовики в ходе чеченской войны, они экстраполируют на всю Россию. Прут буром и дуром, считают, что результат все оправдает. Разрушительная сила огромная, созидательной никакой.

       По Дубровке:

       - Все поведение властей указывает на то, что, когда наметилась реальная возможность освобождения заложников, они приняли решение о штурме - вся Москва и вся Россия об этом говорят, как хотели на Дубровке спрятать концы в воду.
      - Знали ли власти? Мне особенно горько отвечать на этот вопрос, потому что во время событий в Буденновске, на очень закрытом совещании, силовики отвечали мне прямо противоположное: что нельзя применять химические средства в автобусе с заложниками, это повышает вероятность бесконтрольного применения взрывных устройств, может начаться хаотичная пальба очередями в момент засыпания. Если на сей раз применили, значит, знали, что взрыва не будет
       - Все террористы были застрелены в спящем состоянии потому, что могли рассказать очень много интересного. Хочу сказать, что вся Россия недоумевает: зачем стрелять в спящих? Подходить и бить в голову?
       - О Теркибаеве. Властям не удалось скрыть Теркибаева от общественности, вот он и погиб. Я знаю, с каким гневом люди об этом говорили, тем более зная, что у Теркибаева - удостоверение администрации президента. Сам он гордился и говорил об этом ≈ что смог увести отряд Бараева из Думы на Дубровку.
       - Отсутствие помощи пострадавшим при штурме - это варварство, которое полностью на совести занимавшихся заключительной фазой. Это их нежелание допустить новых свидетелей, которые могли бы потом рассказать, как все было. Рано или поздно придется за это отвечать. Есть желание все людское недовольство за отсутствие своевременной медицинской помощи перенести на московского мэра, но за борьбу с терроризмом, согласно закону, отвечает у нас не мэр, а ФСБ. То, что началось после теракта, - рукотворный звездопад на грудь и на погоны всех силовиков, которых надо было наказывать за то, что они пропустили отряд. Я не склонен считать, что придет время, откроются архивы, и тогда мы узнаем правду. Да ничего не откроют. Сейчас надо расследовать, чтобы страшная беда не повторилась. Чтобы не было такого глумления над людьми.

Кандидат в президенты Н. ХАРИТОНОВ:

Есть причина, по которой ничего не говорили. Тайна была нужна.

       По взрывам домов:
       - Трудно сказать, почему власть не пошла на создание комиссии по расследованию. Безусловно, это плохо. Действия власти должны быть прозрачны.
       - Селезнев? Я не стал бы комментировать - видимо, знал какие-то нюансы.
      - Выгодно скрывать. Хотя раз это уже стало известно общественности, надо объяснять, зачем и почему.
      - Мне неизвестны факты передачи гексогена с военных складов. Но раз они есть, это дело для независимой комиссии. Этим бы должен заниматься Комитет по безопасности Госдумы. Люди должны обратиться к своим депутатам, за которых голосовали, чтобы они требовали в Думе создания такой комиссии. Насколько реально это сегодня? Когда одна “Единая Россия” везде? Ну вот люди и посмотрят, кто есть кто в Думе теперь.
       - О Трепашкине. Его арестовали, чтобы больше ничего не говорил.

       По Дубровке:
       - Это такая ситуация, что трудно было найти решение. Никто и не мог дать оптимальный вариант.
       - Власть понимала: взрыв может быть в любом случае и в любой момент. Никто не давал никаких гарантий вообще.
       - Я там не был - и я не могу так говорить. Но террористы в любой момент могли сомкнуть провода, даже в предсмертном состоянии. Поэтому решили их ликвидировать.
       - О Теркибаеве. Трудно сказать. Тайна следствия, наверное. А автокатастрофа? Это не означает “концы в воду”. Диана вот тоже погибла, а муж теперь отвечает.
       - О медпомощи. Поймите, любые медицинские приготовления могли быть восприняты террористами как подготовка штурма. В этом и есть причина, по которой ничего не готовили. Тайна была нужна. Без сомнения, в случае избрания президентом я обещаю образовать независимую комиссию по расследованию и Дубровки. Я всегда выполняю обещания ≈ пять раз уже выиграл по одномандатному округу в Сибири. Значит, не обманываю людей.

Текст:
ГОСТАЙНУ НЕ ВЫДАЛ
| Орхан ДЖЕМАЛЬ | Новая Газета | 29.01.2004 |
Архивная ссылка: http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/06n/n06n-s11.shtml

ГОСТАЙНУ НЕ ВЫДАЛ

Кто взрывает Россию, спросили в ФСБ у матерого диссидента

Вчера известного правозащитника, главного редактора агентства “Прима” Александра Подрабинека вызывали на допрос в ФСБ.

       Агентство “Прима” заказало в Прибалтике четыре с лишним тысячи экземпляров книги “ФСБ взрывает Россию” в конце прошлого года. Грузовой автомобиль, доставлявший их, был остановлен 29 декабря на въезде в Москву группой милиционеров, сообщивших, что проводят мероприятие “Вихрь-Антитеррор”. Вопреки утверждению о сугубо плановом характере мероприятия у них оказалось постановление на обыск именно этого автомобиля.
       Обыск и арест могут быть произведены лишь в рамках уголовного дела, и практически месяц не было ясно, по какому делу все-таки были арестованы книги.
       После допроса Подрабинека ситуация прояснилась.
       Еще в июне 2003 года было возбуждено уголовное дело по факту разглашения государственной тайны. Предполагается, что тайна была разглашена в книгах “ФСБ взрывает Россию”и “Лубянка - преступная группировка”. Обвинения в рамках этого дела никому не предъявили. И именно в рамках этого расследования и были арестованы книги в декабре.

О чем же хотели расспросить чекисты главного редактора “Примы”, так и осталось тайной, не в последнюю очередь по вине самого Александра Подрабинека. Он отказался беседовать с сотрудниками госбезопасности. (Интересно, что еще ожидали чекисты от матерого диссидента?) Следователи ФСБ пригрозили пожаловаться в прокуратуру и пообещали, что та за отказ от дачи показаний уголовное дело возбудит уже против него.

Общеизвестно, что книга “ФСБ взрывает Россию” рассказывает о взрывах домов в 1999 году. Написали ее бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко и историк Юрий Фельштинский. Официально их версия всегда считалась антироссийской провокацией, и факт, что они разгласили гостайну, наводит на определенные размышления.

В список запрещенных книг эта книга не входит. Вообще таких списков не существует, по крайней мере официально. На законных основаниях запретить читать или распространять ее невозможно. Неутомимый Александр Подрабинек планирует заказать новую партию “нехороших” книг.

Текст:
НАКРЫТЫЕ ВЗРЫВНОЙ ВОЛНОЙ
Анна КОГАН, Игорь КОВАЛЕВСКИЙ | Новая Газета | 15.07.2004 |
Архивная ссылка: http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/50n/n50n-s01.shtml

НАКРЫТЫЕ ВЗРЫВНОЙ ВОЛНОЙ

Государство не застраховало нас от терактов, зато застраховалось от претензий их жертв

В начале 2004 года Мосгорсуд вынес приговор по делу о терактах в Волгодонске и Москве: на улице Гурьянова и на Каширском шоссе. Многотомное и крайне сложное дело судья Марина Комарова ухитрилась рассмотреть за полтора месяца. Стоит ли говорить, что процесс был закрытым. Но мы сейчас не о том, установлена ли истина: кто заказчики, исполнители, сообщники, - хотя и по этому поводу достаточно вопросов. Мы о другом - о пострадавших. О том, как государство, развязавшее войну на Кавказе, решило обойтись с ее жертвами.

       Обошлось оно очень просто: отказалось выплачивать компенсации потерпевшим. По мнению суда, это должны сделать осужденные Адам Деккушев и Юсуф Крымшамхалов. Им предстоит раскошелиться более чем на миллион рублей в качестве компенсации материального ущерба четырнадцати пострадавшим, подавшим иски, и на 2 800 000 рублей за моральный вред (каждому истцу по 200 000 рублей. Всем, кроме судей, прокуроров и чиновников, очевидно: Деккушев и Крымшамхалов не в состоянии выплатить подобные суммы. Вернее, судьям, прокурорам и чиновникам очень хорошо известно, что люди, пережившие кошмар 1999 года, никогда не получат денег, которые бы позволили им заново обустроить жизнь и поправить здоровье.
       Пострадавшие направили жалобы. 8 июля Верховный суд России оставил в силе январский приговор в части этих самых компенсаций. Мало того ≈ отказался оплатить процессуальные издержки приехавшим на суд из Волгодонска, сообщив: “вас здесь никто не ждал” - и разъяснив, что норма УПК о возмещении участникам процесса расходов на дорогу и жилье “применима только к судам первой инстанции”.

       Как это делалось в Волгодонске

“Каждый гражданин имеет право в доступной для него форме получить информацию о состоянии своего здоровья, включая сведения о результатах обследования, наличия заболевания. Гражданин имеет право непосредственно знакомиться с медицинской документацией, отражающей состояние его здоровья” - это цитата из приказа Минздрава N. 222. Но от московского начальства до Волгодонска очень далеко.

Врачи, проводившие экспертизу пострадавших от взрыва жилого дома, умудрились обойтись без специалистов - военных медиков. Да что там - обошлись без самих пострадавших! Каким-то образом трое судмедэкспертов за один день “обследовали” около 800 человек, что попросту невозможно.

Кому выгодно такое надувательство? Подобная проверка (а многим потерпевшим в ее проведении следователи и вовсе отказали) лишила многих людей возможности доказать, что они пострадали именно от теракта. То есть затраты государства на компенсации, и без того мизерные, были резко сокращены. Экономия, понимаете ли.

Потерпевшая Ирина Полянская рассказала “Новой”:

“Экспертизу делали без нас, по нашим документам. У всех написали, что больничный ≈ не более 21 дня. Мне, лежавшей месяцами в стационаре, тоже написали 21 день и травму средней тяжести. Нам с этими заключениями не дали ознакомиться. Мы только в Генпрокуратуре, когда судиться стали, обнаружили результаты экспертизы. Поэтому не могли раньше ни их обжаловать, ни повторно экспертизу провести. А на независимую экспертизу денег у нас нет. Все врачи в Волгодонске боятся, что их уволят, поэтому правды не добиться”.

Другой потерпевшей, Людмиле Дубинской, под домом которой произошел мощнейший взрыв, поставили диагноз “порез левой пятки”.

“Кроме нашего дома 56 домов вокруг пострадало, а мы, находившиеся в разрушенном доме, считаемся совершенно здоровыми!.”- рассказывает она.
“Когда произошел взрыв, нас - часть пострадавших, около 200 человек ≈ вывезли за город в старый пионерский лагерь и бросили. У нас даже врача не было. Оказывала помощь медсестра: она могла только дать таблетку или вызвать “скорую”, которая час до нас ехала. Нам прислали психолога, но за город трудно добираться - и психолог перестала ездить. Если мы приезжали в город и обращались за медицинской помощью, нам часто говорили, что есть случаи посерьезнее, и принимать отказывались”.

Выделялись и путевки в санатории и пансионаты, но доставались они почему-то кому угодно, кроме пострадавших. Одна из жительниц взорванного дома, узнав об этом, хотела облить себя бензином и поджечь: ждала путевку два года, а ей сообщили, что она ничего не получит. Другая пострадавшая, Людмила Галькова, попробовала доказать, что имеет право на реабилитацию. Чиновники горздрава ей не поверили и вызвали милицию. Пришлось подавать в суд - путевка сразу нашлась.

Среди пострадавших - эпидемия самоубийств. После теракта людям должны были оказать психологическую помощь, но ее, по словам жителей Волгодонска, не было. Правда, психологи и психиатры города утверждают обратное. Главврач Волгодонского диспансера Галкин в 2001 году говорил:

“Более двух тысяч человек обратились к нам по поводу психических расстройств. И до сих пор, спустя два года после трагедии, в Волгодонском психдиспансере продолжают лечиться более 600 пострадавших”

Потерпевший из Волгодонска Виктор Ситницкий рассказал, что “после теракта совершил самоубийство муж Людмилы Кремлевой, и, когда ей давали квартиру взамен разрушенной, вычли его 18 кв. м. Кроме того, не включили в расчет по сертификату дочь, которая учится в Новосибирске и не имеет своей жилплощади. Такая же ситуация в семье Федоровых (отец выбросился из окна). В жилотделе города вдове заявили:

“Скажите спасибо вашим соседям, которые предали факт самоубийства огласке (публикация в “Аргументах и фактах”. - Ред.), теперь об этом знают в Ростове, и мы обязаны эти метры у вас изъять”.

Чиновник горздрава, пожелавший остаться неизвестным, долго рассказывал нам по телефону о том, что делалось и делается в Волгодонске на благо пострадавших:

“Все, что предусмотрено планом, выполнено. Больные, которые имеют хронические заболевания, состоят на диспансерном учете. Больные, которые получили черепно-мозговые травмы, продолжают наблюдаться в лечебных учреждениях. Были больные, которые нуждались в лечении в федеральных центрах, косметических операциях, протезировании руки, ≈ все они лечение получили.”

Потом вдруг говорит:

“Вы знаете, специальных программ по реабилитации пострадавших от теракта нет. Для того чтобы их лечить, не издаются постановления губернатором области, не выделяются средства на протезирование”

На все претензии потерпевшим говорят: все положенное по закону вы уже получили - согласно распоряжению правительства ╧ 1503-р, им выплатили по 50 000 рублей за утраченное имущество. И это - все. Вот почему волгодонцы пошли по судам. Попытались признать незаконным это самое правительственное распоряжение - писали в Верховный суд.

Седьмого февраля 2003 года суд ответил, что распоряжение правительства не может быть незаконным оттого, что оно “неверно толкуется и выполняется должностными лицами на местах”, а в случае его отмены “будут нарушены права пострадавших, на получение компенсационных выплат, обеспечение их жильем и реализацию мер медико-социальной реабилитации, поскольку какими-либо иными правовыми актами эти вопросы не урегулированы”.

       Вы что-нибудь поняли? Перевод: нарушений много - поэтому все законно, а если отменить то, что есть, нарушений закона будет еще больше, а где ваши деньги - разбирайтесь сами.

       У них

Чтобы было понятно, что происходит на самом деле, сравним опыт нашей страны (которая, как хвастается правительство, имеет гигантский золотовалютный резерв и постоянно пополняющийся стабилизационный фонд в миллиарды долларов) с тем, что происходит на Западе.

Во-первых, во многих странах, переживших террористические акты, функционируют специальные страховые фонды с государственным участием. Подобный фонд во Франции, например, появился в 80-х годах прошлого века. А в 1990 году парламент Франции принял закон, приравнявший пострадавших от терактов к жертвам войны. Такого рода фонды есть также в Испании и Великобритании.

В Израиле закон о пострадавших от терактов появился в 1970 году. Он распространяется не только на израильтян, но и на иностранцев. Статус потерпевших во многом приравнивается к статусу военнослужащего. Закон дает человеку возможность бесплатно получать необходимую медпомощь в течение всего периода лечения, вдобавок выплачивается компенсация в размере трех средних зарплат. Если после окончания курса реабилитации человек все еще не в состоянии работать, он вправе обратиться в государственную врачебную комиссию, которая определит степень инвалидности. В случае полной потери трудоспособности назначается пожизненная пенсия.

       В Соединенных Штатах после известных трагических событий был принят “закон 11 сентября”. Компенсации (в среднем по полтора миллиона долларов) выплачиваются тем пострадавшим, кто отказался от подачи исков к правительству США. Но сама возможность судиться с государством, естественно, осталась. Мало того, иски можно адресовать и коммерческим структурам. Например, муж погибшей Бонни Смитуик потребовал от компании American Airlines и службы безопасности бостонского аэропорта компенсации в размере 50 миллионов долларов.

       Дым Отечества

Что имеем мы? Не так давно молодой адвокат Венера Камалова выиграла у правительства Москвы иск о возмещении материального ущерба семье погибшего музыканта из Норд-Оста Тимура Хазиева. Вдове и дочери погибшего в течение 11 лет будет выплачено около 50 000 долларов. Случай для российского правосудия исключительный.

По закону “О борьбе с терроризмом” моральный и материальный вред, причиненный терактом, должно компенсировать Министерство финансов, причем немедленно, а затем в порядке регресса взыскивать деньги с виновных. Тем не менее Московский городской суд, рассматривая дело о взрывах жилых домов, отказался привлечь Минфин в качестве ответчика.

В процессе по Норд-Осту Минфин, правда, не избежал этой участи. Представитель министерства тогда признал “справедливость исков в материальной части”, но не признал “свою обязанность в возмещении морального вреда”. По его мнению, “российское правительство полностью возместило финансовые затраты, которые компенсировали моральный и материальный вред”, то есть по 100 000 рублей каждому пострадавшему.

Что касается адекватности сумм, достаточно вспомнить зарубежную практику и развести руками: дескать, здесь не Париж и не Вашингтон. Но 100 000 рублей - насмешка и с точки зрения российских законов: это только единовременная помощь, которую государство обязано выплачивать потерпевшим в любом случае. Необходимость же оплачивать моральный и материальный вред предусмотрена Гражданским кодексом. Там черным по белому сказано: вред, причиненный гражданину в результате преступных действий (бездействия) госорганов, подлежит возмещению.
Все остальные аргументы - юридическая казуистика и элементарное нежелание государства платить.

Но когда пострадавшие в Театральном центре на Дубровке подали иски в суд, спикер Мосгордумы Владимир Платонов заявил:

“В случае выплаты компенсаций подорожание жизни в Москве и окончательное обнищание пенсионеров и бюджетников неизбежно”.

Воистину государственный ум: не мыслит иного источника доходов, кроме кармана пенсионера и учителя.

И как расценивать в этой связи слова бывшего премьера Михаила Касьянова, которые он произнес, вручая жилищные сертификаты волгодонцам, лишившимся своих квартир:

“Это небольшая компенсация, морально-психологический ущерб этим не компенсировать и не исправить”.

Как расценивать? Акценты расставил Московский городской, а затем и Верховный суд - четыре года спустя волгодонцы услышали приговор:

“Взыскать с осужденных”.

Звучит примерно так: “Получишь у Пушкина”.

В своей кассационной жалобе пострадавшие из Волгодонска написали:

“При такой компенсации подтверждается отсутствие равенства прав пострадавших от теракта и государственных деятелей, которым моральный вред исчисляется судами по иным меркам и достигает многих миллионов рублей”.

Власть делает все, чтобы застраховать себя от исков. Исполнительная утверждает, что войны на Кавказе не было и нет и потому все теракты - не следствие бездарной политики, а чуть ли не несчастные случаи.

Законодательная не желает принимать закон “О пострадавших от терактов”, хотя необходимость в нем очевидна. Власть судебная принимает решения, идущие вразрез с законом, откровенно издеваясь над людьми, потерявшими здоровье, родных и близких.

       Ко всему этому уже привыкли. Но даже благотворительная помощь - не государственная, частная - растворяется в неизвестных “черных дырах”.

       Благотворительность по-волгодонски

Людмила Дубинская, пострадавшая от теракта в Волгодонске:

“Когда случился теракт, вся страна и зарубежье откликнулись на наше горе. Собрали благотворительные средства, которые, по нашим данным, составляют 200 млн рублей. Эти средства сначала шли на счет администрации города, но Минюст заявил, что это незаконно и надо создавать фонд, так как пострадавшие являлись юридическими владельцами денег. После этого городская дума создала фонд, который возглавил Эдуард Рыков, бывший председатель гордумы. В Министерстве юстиции его не зарегистрировали, чем нарушили закон о благотворительной деятельности. Более того, учредителем благотворительной организации по закону не может быть городская дума.
       Мы выступили против этого фонда. В мае 2000 года организовывали голодовку в связи с тем, что деньги, которые шли людям, до нас не дошли, а если кому-то их и давали, то предлагали делиться “пятьдесят на пятьдесят” (люди, у которых ничего не было вообще, пошли на это).
       Когда мы начали бороться против фонда, там еще были деньги. Было много написано жалоб в прокуратуру. В 2000 году обращались даже в контрольно-ревизионное управление при президенте. Нас принял замначальника управления.
       После этого нас начали вообще сживать со свету: чиновники получили достаточно для того, чтобы выстроить себе коттеджи, открыть аптеки (помощь шла и медикаментами), открыть магазины (“КамАЗы” с одеждой приходили из Москвы). Все, кто занимался нашей реабилитацией, повысили свое благосостояние. В городской думе, в горздраве сделали евроремонт.

Неопознанный чиновник горздрава Волгодонска прокомментировал это так:

“Средства через управление здравоохранения не проходили. Из Фонда Сороса мы получили ультразвуковой аппарат ≈ его присвоить невозможно. Лекарства, которые поступали, мы пропускали не через горздрав ≈ они прошли накладными через государственные аптеки. Дальше поступали в лечебные учреждения. Нас неоднократно проверяли комиссии и не нашли ничего предосудительного.”

То же самое расскажут и в мэрии, и в гордуме, и в прокуратуре. Это все, конечно, замечательно. А где деньги для пострадавших?

Людмила Дубинская:

“В итоге суд признал-таки незаконность создания фонда. Сейчас он ликвидируется, но деньги-то где? А вот у нас начались серьезные проблемы, когда мы обратились в Генпрокуратуру по этому поводу. Ирине Полянской начали звонить домой: говорили ее детям, что если мать не прекратит бороться за свои права, то она долго не проживет. Мы вынуждены были быть предельно внимательными: вечером старались не выходить, держаться вместе, не открывать двери, пока не услышим условленный стук.
Однажды я нарушила это правило. Сын в тот раз не ночевал дома. В полпятого утра в дверь позвонили. Я вскочила, услышала из-за двери: “Мама, открой”. Спросонья я сразу открыла. Увидела на пороге двух мужчин. Получила резкий удар наотмашь по голове и удар в пах. Теряя сознание, услышала: “Не закроешь рот - убьем”. Уголовное дело об этом покушении замяли”.

Точно так же, как спустя некоторое время замяли все остальное.

Александр Литвиненко:

Who created putin? 2002 - Alexander Litvinenko's letter to The Washington Post - Eng/ Rus/ Ita

Александр Подрабинек:

USA-URSS: 1979 - Grande Joe e grande menefreghismo dei diritti umani

Сергей Ковалёв:

Sergey Kovalev: "L'UE e l'ipocrisia politica", 2008

L'opposizione russa: 30 aprile 1968 - La Cronaca degli Eventi Correnti. La nascita della prima gazzetta samizdat nell'URSS

L'opposizione russa: 20 maggio 1969 - la fondazione del Gruppo di Iniziativa per la Protezione dei Diritti Umani nell'URSS

Юлий Рыбаков:

"Voi Crocifiggete la Libertà, ma l'Anima Umana non Conosce Catene !"

Волошин: